Весеннее солнце у входа
Книга стихов, написанных большей частью в 2003—2006 годах. Опубликована отдельным изданием в 2006 году. Ряд стихотворений опубликован в сборнике «Светом вечерним» в 2008 году.
* * *
На земле моей снова заметен
Такелаж невесомых теней;
Баркентина в утреннем свете
Предрассветных осенних огней.
И опять я срываю, как осень
Золотой срывает наряд,
Всё, что мы в этой жизни носим,
Всё, что носим случайно и зря.
Обращаюсь к тебе с мольбою,
Ветер юности, ветер надежд:
Унеси, как уносишь, — с собою —
Жёлтый листик моих одежд,
Раскачай меня осенью поздней,
Оборви, обнажи до корней,
Чтобы грусть моя стала звёздней,
Чтобы я не забыла о ней!
1983
* * *
Копили-копили, копили-копили,
И... старый аквариум где-то купили!
Идёт по аллее влюблённая пара;
Мальчишка, девчонка, аквариум старый.
Шагают решительно, прямо по лужам!
Для счастья им старый аквариум нужен!
И вот на скамейке сосуд драгоценный, —
Мгновение длится любовная сцена:
У девушки юной в глазах синева,
В аквариум скоро вольётся Нева,
И рыбка из старенькой пушкинской сказки
На девушку будет смотреть без опаски!
Капели-капели... Капели-капели!
Когда же вы вырасти, дети, успели —
Ботинками стукнуться, поцеловаться,
И... будет ли рыбка у вас отзываться?!
2003
* * *
Сегодня с апрелем меня поздравляли,
Сегодня меня воробьи расстреляли!
Я — пыль дождевая, летящая в лица,
Я — наше прощанье, что в вечности длится!
Весёлое сердце моё разлетелось, —
Мне именно этого очень хотелось;
На тысячи капель, на тысячи бликов,
На тысячи детских восторженных криков!
2003 ?
* * *
Дождь девчонку провожал;
Громко под руку держал,
Старый зонтик на изломах
Надувался и дрожал.
Дождь девчонке говорил,
Что не зря он с неба лил, —
Чтобы капельки веселья
Звонко падали с перил!
Настоящее веселье —
Чтобы капельки висели,
Чтоб на мокрую скамейку
Вы рассеянно уселись!
Ах, цветные паруса!
Зонт и мокрая коса!
Дождь идёт по Ленинграду,
А куда — не знает сам!
Провожать, так провожать!
На прощанье руку жать!
На ресницах у девчонки
Светлой капелькой дрожать!
«Водосточный Духовой» —
Дождь играет за Невой;
Дирижирует девчонка,
Пляшет зонт над головой!
Может, он не дождь, а дож?
С ним ты под руку идёшь?
Говорят, что этот город
На Венецию похож...
2004
* * *
И. М.
У Стрелки Васильевской я терпеливо
Тебя ожидал как морского прилива;
Мне ветер приносит счастливую весть —
Что ты в этом городе праздничном есть!
Ты вместе с приливом сейчас прибываешь,
А, может быть, просто — живёшь-пребываешь,
А рядом со мною — полуденный зной
Прижался к граниту вспотевшей спиной!
Мы жители двух петербургских сторон;
Не возит нас в лодке угрюмый Харон, —
Смешную девчонку на сторону эту
Рогатый троллейбус везёт через Лето!
2003
* * *
Мой город застенчив, мой город как ты;
Мой город ночами разводит мосты;
Проходят не дни — корабли под мостами,
Матрос и влюблённый, меняясь местами,
Не спят по ночам...
2003 ?
* * *
О, дай прикоснуться к ступеням-ногам,
Волною вернуться к твоим берегам!
И старенькой арке на ухо кричать:
«Пойдёмте же Белые ночи встречать!»
Апрельское солнце на тёплой стене
Потрогать рукою хотелось бы мне,
Поймать на ресницы твои фонари,
Гулять по твоим площадям до зари.
Ты был так внимателен к детским речам,
Ты лодки и баржи качал по ночам,
И, словно матросы — той первой весной —
Вразвалку деревья шагали за мной!
Ты зонтик мой старый любил надувать
И окна во время грозы открывать,
И, зная привычек твоих череду,
Я встречу назначила в Летнем саду:
Слетайтесь к ногам драчуны-воробьи —
Рассыпаны крошки у старой скамьи!
2004
* * *
Как про первый снег
Не скажу: «Летал!» –
Просто шёл ко мне,
Обо мне мечтал;
Не летел, а Шёл
По родной тиши,
Мимо старых сёл
Как солдат – спешил!
От тяжёлых рук
На плечах моих,
Оттого, что вдруг
Оказался тих,
И на сердце лёг
К облакам спиной,
И слова берёг –
Для меня одной,
Принимаю боль,
Как платок с груди;
В нём недавний бой
Всё ещё гудит;
Для того он мне,
Чтобы рваться вслед,
Чтобы в каждом сне,
Через вёрсты лет
Отдавал его
Неизменно той –
Всё ещё живой
На Руси святой!
Утра тёмен лик,
На стволах – вода;
На короткий миг
Ты пришёл сюда;
Ты искришься весь,
Ты слепишь глаза!
Понимаю – Здесь!
И стою в слезах!
Колокольна тишь,
Да язык в груди.
На мгновенье лишь –
Говорю: иди!
2004
* * *
Взгляд бездомный, сигарета,
Потемневшие дома...
Красной конницею — лето,
Белой гвардией — зима.
2005
* * *
Не будем о грустном с тобой говорить,
Позволь мне кораблик тебе подарить;
Моя «Паркентина» ужасно стара,
Ей в дальнее плаванье выйти пора!
Здесь в залах концертных звучат голоса;
Им хлопают влажные паруса,
И старые кресла скрипят, как суда,
А слёзы на лицах – морская вода?
Солёные брызги – восторг моряка,
Солёные брызги – на наших щеках!
И скрипки, как лодки в руках скрипачей,
И в золоте парус у Белых ночей!
2004 ?
* * *
Вагоновожатая в пёстром платочке,
Сегодня мы Вам не дарили цветочки;
Они у Вас россыпью по плечам,
Когда Вы гремите по Белым ночам...
Вагоновожатая в пёстром платочке,
Сегодня Вы правильно ставите точки!
Рассыпаны точки по разным кварталам.
Я ехала? Нет — я с восторгом читала!
Конец предложенья, конец предложенья...
Читаем мы город в трамвайном движеньи,
Читаем дома, подворотни пустые, —
И сложные фразы, и фразы простые.
Читаем подъезды, читаем ворота,
Читаем таинственный миф поворота.
Мы несколько раз прочитали с тобой
Какой-то фрагмент с водосточной трубой!
А вот прозвучал вопросительный знак...
— Товарищи! Может, мы едем не так?
2003
* * *
Он девушке встречной сказал: «Проведи
Со мной этот вечер, меня проводи, —
На пыльном вокзале средь тысячи глаз,
Быть может, тебя поцелую хоть раз!»
И он не вернулся в свой город родной,
Но, девушки, слышите! Каждой весной,
Едва над Невою закат догорит —
Услышьте! Он всё-таки вам говорит:
«Снимайте старушечьи ваши платки!
Хочу я увидеть волос завитки,
Хочу я размазать своею рукой
Счастливые слёзы над каждой щекой!»
Стоящим в молчаньи над вечным огнём
Хочу я сегодня напомнить о нём;
Ту нежность бессмертную к девушке той
И слёзы, что стали водою святой.
Как девичьи руки взметнулись к плечам,
И как на мгновенье вокзал замолчал.
Минута молчанья и вечный покой, —
Пускай он вовеки пребудет такой!
Но кто-то опять «По вагонам!» — кричит,
А он, потрясённый, стоит и молчит,
И сколько их там — недосказанных слов
И наспех обритых солдатских голов, —
И вот почему мы над вечным огнём
Молчим, вспоминая о Ней и о Нём.
2004—2005
Самолётик
И. М.
Мы сидели с тобой на качелях:
Ты внизу, а я — наверху,
Мы с тобой говорили через
Несусветную чепуху!
Мы с тобою просто качались,
Приглушая свои голоса,
И осенние дни кончались,
Словно взлётная полоса.
Октябрь 2004
Бабушке
Люблю я трамваи: в них время — зевает,
И полная женщина успевает
Войти и занять одинокое кресло.
И кажется мне: ты вошла, ты воскресла,
И белые руки на платье простом
Ты снова так мягко сложила крестом...
Куда же ты едешь? Простые заботы?
А может быть, снова Пасхальной субботы
Зовут тебя строгие колокола,
И снова ты на ночь из дома ушла?
Ты выйдешь на Пестеля, прямо у Спаса,
И будешь молиться до светлого часа.
Я знаю! Мне даже не нужно просить, —
Ты будешь всегда в этот день приносить
Восторженный шёпот из жизни иной,
И скромный куличик с розеткой цветной!
2005
* * *
М. К.
Моя дорогая, свеча оплывает;
С лицом твоим часто такое бывает,
И золото вечера в складках простых
Совсем, как на древних одеждах святых.
Какое-то тихое чту торжество
И молча у кресла стою твоего,
И светом вечерним — пером золотым —
Написано всё, что казалось простым.
Но детскому сердцу открыта до дна
Текущих в молчании рук — глубина;
Они словно реки — текут от плечей,
И смежены веки у Белых ночей.
Им так хорошо — на коленях лежать,
А стрелке секундной — бежать и бежать,
И таинство ночи ещё вдалеке,
Оно приплывёт по любимой руке.
Зима 2005 — 2006
Листья
Пахнут шумом они городским,
Влажный ветер зажали меж рук,
Хорошо мне с подарком таким
Приходить к тебе, милый мой друг!
Не хватает ладоней у нас,
Чтоб обнять всех друзей дорогих, —
Вот поэтому я и припас,
И принёс тебе осенью их!
Сентябрь 2005
Первый снег
Не на долгий век —
На часок один
Ты пришёл, мой снег,
Из других годин.
Белый плат принёс
На родной груди, —
Через искры слёз
Говорю: «Иди!»
Ты иди, мой снег,
Мимо старых сёл,
Как не раз во сне
Ты солдатом шёл!
Если я в окно
Мир увижу: «Бел!»,
Я пойму одно —
Донести успел
Ты платок жене —
Этот свет и тишь,
Что в счастливом сне
Ты детей растишь.
На руках жену
Из полей несёшь.
Ты забыл войну?
Ты коней пасёшь?
Нет слепой от слёз
Про тебя строки?
И среди берёз
Не лежат полки?
Не ржавеет жесть
Над твоей плитой,
И местечко есть
На Руси Святой,
Где вечерний час
Ты улыбкой длишь,
Где, забыв про нас,
Ты с детьми шалишь!
2004
* * *
И. Г.
Пойдём же! Там лес и пчёлы!
Поверишь ли, пчёлы в лесу?
Дарю тебе лес весёлый,
Наполненный как сосуд!
Не думай, что там их много,
Увидишь одну или двух,
Когда затаится строго
Лесной и горячий дух!
Канавки ведут от болота, —
Я в детство тебя привела;
На шпагах у нас позолота,
К ладоням прилипла смола!
Мы тронем коры сосновой
Волшебную чешую,
И ты мне расскажешь снова
Родную душу свою.
И долгая наша разлука
Покажется нам смешной,
И ты не отпустишь руку,
Увидев ландыш лесной.
Затем, что теперь мы вместе,
И вместе уже на века.
Куда нам идти, — по чести
Ещё я не знаю пока.
Но там, где с корней сосновых
В карьер осыпался песок,
Мы сможем услышать новый
Восторженный голосок.
Мы вместе посмотрим на пену,
Которую копит ручей,
И что-то придёт на смену
Обычных дней и ночей.
Я знаю одно безусловно:
Ты всем этим будешь владеть,
Ведь память можно любовно —
Как перстень — на палец надеть!
Осень 2005
* * *
Когда-нибудь нас расстреляет весна
Из мокрых стволов заоконных —
По правилам самого нежного сна,
По светлым весенним законам;
Шагнём из подъездной глухой темноты,
И вскинет весна карабины,
И бросит нам под ноги, словно мосты,
Теней невесомые спины.
И вот, отменяя бездушный приказ,
Чтоб мы умирали отдельно,
Она карабины направит на нас
И дрогнет цветеньем метельным.
Дожди-барабанщики, сдвинув ряды,
Прощальную дробь отыграли,
И мчатся троллейбусы в брызгах воды,
Мы вместе сейчас умирали?
Зима 2005 — 2006
* * *
Т. Ш.
Весеннее солнце у входа
Улыбки твоей дождалось!
Мой Ангел тридцатого года,
Ведь с этого всё началось?!
По Троицкой тихо и чинно
С бесценною ношей в руках
Шла женщина рядом с мужчиной
В профессорских круглых очках.
И феи шептались тревожно
В каком-то апрельском саду;
Одна говорила: «Возможно...
Погибнет в блокадном аду...»
Но снова шептались в подъезде,
И речи их были слышны:
«С мальчишкой! На велике ездить!
Научится после войны!»
И самая светлая ликом —
Апрельский лесной первоцвет —
Сказала о самом великом
Подругам крылатым в ответ:
«В ней мужество первого шага
И нежность апрельских ночей, —
Вы видите: там из оврага
Бежит серебристый ручей;
Он все уничтожит преграды
И всю её боль унесёт,
И он от блокадного ада
Весеннюю душу спасёт!»
4 апреля 2006 г.
* * *
Тот всполох окрылённых рук,
Мой милый, безутешный друг,
Я в скорбном сердце берегу
И утишаю как могу!
Не плачь! Я рядом, я с тобой,
Над нами купол голубой.
Ты видишь: тени облаков
Бегут из прожитых веков.
То в битве сблизились полки, —
И если воин из руки,
Израненный, уронит меч,
То верно речка будет течь —
В родимой нашей стороне,
Как грезилось тебе и мне;
Ведь сталь, разившая врагов,
Течет рекой меж берегов.
Мой Ангел, сердце успокой
И зачерпни воды рукой;
Она воинственно-светла,
Она в твоей руке была,
Когда в небесной вышине
Ты в бой летела на коне!
Май 2006
* * *
И. М.
Я спросила, может быть, рано:
«Где начало твоих начал?
Почему ты загадочно-странно,
Словно лес под снегом, молчал?»
Ты ответил: «Капля рябины
Мне пробила снежную грудь.
Знаешь, рыцаря ты полюбила
И его неоконченный путь.
За спиной у меня немеет
Та аллея, которой мы шли.
Знаешь, русское солнце умеет
На земле рисовать корабли».
Август 2006
* * *
А у нас тут снова лужи появились,
Снова их обходят стороной, —
Все мы тут немножко удивились,
Встретившись на улице с Весной.
Только нужно удивляться громко,
Нужно отрываться от земли,
И сказать: «Сегодня мы сторонкой
Друга дорогого обошли!»
Друга, что напомнил о забытом,
О навеки мокрых сапогах,
И о небе, некогда открытом
В маленьких и детских берегах.
Небо наших детских ожиданий,
Наших юных тропок синеву,
И ручьи, бежавшие у зданий,
Что держали город на плаву.
Обошли, немного удивились,
Пожалели наши сапоги,
И спокойно там остановились,
Где душа воскликнула: «Беги!»
Только вот высокое начало
Обходить не нужно стороной.
Помнишь, наше детство не молчало,
Встретившись на улице с Весной?
Апрель — 28 августа 2006 г.
* * *
I
В августе, в августе сад не молчит,
Он, словно сердце родное, — стучит.
Сердце живое бьётся, страдает,
В августе, в августе сад опадает.
Сад мой осенний, ты не молчи:
Сердце родное я слышу в ночи.
Сколько ударов — столько даров,
Сколько ударов — столько миров!
Я не хочу, чтобы ты замолчал:
Ты на руках моих птиц укачал,
Ты для меня одинокой припас
Шаль дорогую в яблочный Спас.
Не оторваться нам от земли;
Корни родные вглубь проросли.
Щедрого сердца последний удар —
Это бесценный, радостный дар!
Щедрое сердце! Тебя не унять!
Сад мой бессонный, я буду ронять
И разбросаю, также как ты,
Сердце своё в полевые цветы:
Пусть его мальчик, шутя, подберёт,
Пусть он его о рукав оботрёт,
Пусть он протянет его на руке
Девочке в сбившемся набок платке!
II
Сердце бессонное есть у садов!
Слышишь: удары спелых плодов!
Ночью осенней ты можешь проснуться,
Сердцем бессонным к земле прикоснуться.
Мы же с тобою, словно сады:
Сердце роняем как эти плоды,
И отзывается эхом тугим
То совпаденье с сердцем другим.
Руку на сердце тебе положу,
«Здравствуй же, сад мой бессонный» — скажу.
Веткой склонился ты надо мной,
Сад мой бессонный, сад мой родной.
Август — сентябрь 2006
* * *
Дождь озвучивает жесть.
По законам заоконий
Он играет то, что есть:
Партию для всех симфоний.
И приятно думать, что
Там, на вешалке в прихожей
Есть намокшее пальто
Из английской старой кожи, —
Что продул и промочил,
Шляпу нёс по тротуару,
Наизусть стихи учил,
Трогал пальцами гитару.
Промочил насквозь двоих
И пропел им: «Аллилуйя!»,
И восторженно притих
В ожиданьи поцелуя.
Октябрь — ноябрь 2006